Упрощенная HTML-версия
Яков Миркин
421
ческий мейнстрим, в условиях формирующихся рынков является
скорее псевдолиберализмом, ведущим в итоге к несвободе.
Есть и другая школа, тоже либеральная. Ее можно было бы
назвать «прагматичный либерализм» (это не мое определение)
или же «рациональный либерализм». Или даже «реальный»
или «реалистический либерализм», кому как нравится. Но не «ма-
гический». Ближе всего к тому, что в международной практике
называется «экономикой развития» (development economics).
Эта школа формируется поневоле, как ответ на экономическую
безысходность. Потому что опыт либерализма в той форме, в ко-
торой он случился в России, оказался неудачным.
– Почему вы считаете его неудачным? Неудачным соци‑
ально или неудачным экономически?
– И социально, и экономически. Сегодня это уже можно конс-
татировать, поскольку мы говорим о практике, продолжающейся
почти двадцать пять лет. И мы эту четверть века заканчиваем не-
гативно. Завершаем ее с сырьевой, не прошедшей технологичес-
кую модернизацию, недифференцированной экономикой. Эко-
номикой, выстроенной по модели обмена сырья на бусы, с очень
мелкой, деформированной финансовой системой.
Подумайте сами: о чем говорить, если мы четверть века жда-
ли – и не дождались – нормализации процента? Значит, и следу-
ющую четверть века могли бы точно так же ждать. Вот итог эко-
номической политики, которая шла, ориентируясь на мейнстрим,
исходя из школы, которую можно было бы назвать «рыночным
фундаментализмом».
Именно поэтому у нас такой перекос между реальностью
и экономической и финансовой политикой. Мы «изображали»
развитую рыночную экономику. Скажем, Центральный банк
изображал Банк Англии, или Банк Франции, или Федеральную
резервную систему. Прочие актеры могли видеть себя как сущест
вующих в великой, в развитой (developed) экономике, наравне
существующей с самыми первыми, но с неподходящим народом,
вечно ищущим каких‑то обходных путей, вечно стремящимся
что‑то неправедно вывезти, обойти и умыкнуть.
И, соответственно, многие решения принимались исходя из та-
кой, далекой от реальности картины мира. Поэтому новейшая
история нашей экономической политики пронизана ошибками