Упрощенная HTML-версия
Андрей Козырев
223
Думаю, что финансовый кризис может показать себя с новых
сторон. Это что‑то вроде гидры или Змея Горыныча: одна голо-
ва уже выдохнула огонь, а пара других голов может еще вылезти
и дыхнуть тоже. Вы же видите, как с проблемы кредитных заклад-
ных пошел эффект домино.
Сейчас, например, узкимместоммогут стать кредитные карты.
Напомню, что в США распространены именно кредитные, а не де-
бетовые карты, и практически каждый американец имеет некий,
весьма внушительный овердрафт. Но все эти карты, их кредитные
лимиты, были «заточены» под работу того или иного клиента, под
его финансовое положение. То есть еще год назад карта выдава-
лась человеку, у которого была надежная, высокооплачиваемая
работа, недвижимость и т.п. Сейчас тысячи этих людей потеряли
работу, их дома упали в цене. Что будет, как они будут обслужи-
ваться – неизвестно. Возникает риск массовых мини-дефолтов по
кредиткам. Ну или, по крайней мере, возникает зона неуверен-
ности.
Так что кризис – это домино, в котором еще не все костяш-
ки упали. У этого Змея Горыныча голов больше, чем одна, а вот
сколько их конкретно – точно никто не скажет.
У России преимущество, в известной мере, заключается в том,
что многие финансовые институты менее развиты. Например,
та же секьюритизация только начала раскручиваться. То есть мы
во многом построили еще только первый этаж финансового зда-
ния. А природа этого кризиса такова, что он рушит прежде всего
надстройки, возвращает к первому этажу, к базовым основам. Так
что наша стартовая задержка в данном случае сработала на нас.
– Но у нас многое завязано на нефти. И получается так:
если с нефтью все ОК, то нам, по большому счету, сам черт
не брат, а если нефть падает, то все кризисные беды у нас про
являются в квадрате, если не в кубе…
– Да, фактор нефти, к сожалению, многое усложняет.
– У вас нет ощущения, что наши правители, да и бизнес
слишком уж рассчитывали на затянувшийся «медовый месяц»
нефтеторговли? Нефть для нашей экономики стала прям как
КПСС в семидесятых – ум, честь и совесть нашей эпохи…
– У меня давно такое ощущение. Я еще двадцать лет назад
считал, что нам надо проводить более радикальные реформы и