Упрощенная HTML-версия
Шаг за обочину. 50х50
122
как Сатурн, пожирает собственных детей. Берегитесь, люди.
Боги жаждут!». Ко второй фразе Демулена особо не прислу-
шивались. Через два года Ельцин объявил «артподготовку».
Опять внимание сосредоточилось у Белого дома. Вчераш-
ние победители – те, чьи имена всегда произносили вместе,
те, чьи подписи стояли рядом под августовским обращением
1991 года, поссорились, как алкоголики на коммунальной
кухне. И разыграли все заново, только на этот раз – в виде
фарса. Жуткого фарса: то, на что не осмелились члены ГКЧП,
сделали те, кто писал на своих знаменах «либертэ, эгалитэ,
фратернитэ». В центре города по людям стали стрелять тан-
ки. Оказалось, что не Бисмарк и не Демулен сказали послед-
нее слово, а Чехов: «Если на стене висит ружье, то оно обяза-
тельно должно выстрелить». И оно выстрелило.
Сотни погибших, пусть неправых, но бойню отмечали как
праздник. Ростропович, который в августе 1991‑го прикры-
вал Белый дом на баррикадах, играл в честь безумного праз-
дника на Красной площади. Опять Чайковского. «Позвольте
мне ваши аплодисменты отнести не к Чайковскому, а к Ель-
цину». И никто не ответил: «не позволим». На этом пути
невозможно остановиться…
Год спустя люди в Москве опять вышли на улицу под ду-
бинки ОМОНа с протестом. Только плакаты в руках были дру-
гие – акции АО «МММ». Мы больше не граждане, мы – парт-
неры.
И прошло три года, и страна в растерянности. И мы про-
играли.
Ивсе-таки – чтоже дальше-то? «Мы все равно падемна той,
на той единственной гражданской»? Или будем носиться
по закольцованным дорогам? Или – сделаем шаг с обочины?
Казань.