Упрощенная HTML-версия
Ян Арт
317
тей. А нам понятен Шекспир. По-моему, возникновение та-
кого порога – недостаток театра, драматурга, режиссера или
актера, но не темы. Тема всегда найдет сопереживание.
– На курсе, который играл «Вашу сестру и пленницу…»,
несколько человек ушли в то, что сегодня именуется биз‑
несом. Новое и уже типичное явление. И все же кто-то
остается: молодые люди идут на полуголодное, нищен‑
ское существование в провинциальных театрах, играют
пьесы, так не похожие на это существование. Зачем такая
пьеса, как ваша, нужна сейчас актерам?
– Все это так. Искусство вообще переживает трудные вре-
мена. Впрочем, легких времен никогда и не было, но трудно-
сти были иного рода. Свирепствовала цензура, была полная
зависимость от чиновников, от идеологии – и это было плохо.
Сейчас появилась другая зависимость, может быть, еще бо-
лее жесткая – от денег...
Естественное желание освободиться – уход в бизнес – вос-
принимается напряженно. Мы воспитаны в отстранении
от этих проблем, в общем-то естественных для всего мира
и для жизни. В нас сидит чистоплюйское отношение к биз-
несу, врывающемуся в искусство. А между тем многие устали
от нищеты, от состояния вечной материальной безнадежнос-
ти. Разумеется, существует и тяга к чистому от денег искусст-
ву, но людей, готовых поступиться ради него материальным
благополучием, пожертвовать синицей в руке ради журавля
в небе, ожидает трудный путь. Хотя мне кажется, что когда-
нибудь он принесет свои плоды. Во всяком случае хорошо,
что существует такой жесткий выбор. То разделение, которое
сейчас происходит, – естественно и нормально…
Зачем эта пьеса актерам? Она дает им повод для макси-
мального выражения своей души и ее багажа. Зритель же ус-
тал и не хочет, не может видеть всю современную «порнуху».