Упрощенная HTML-версия
Шаг за обочину. 50х50
366
в их публицистику, в их логику. Ленин потрясал своей целеус-
тремленностью, своей, как мне казалось, железной логикой.
Жена смеялась: я читал Ленина, как другие читают детекти-
вы, – даже на ночь.
И вот хлынули другие концепции, другие книги. Я был
сторонником социализма «с человеческим лицом». Мне ка-
залось возможным восстановить марксизм-ленинизм таким,
каким он должен быть, – незапятнанным, идеальным, логич-
ным, правильным. А потом началось движение к рынку, кото-
рое меня просто обескуражило.
– Сегодня публицистика и история становятся ближе.
Нынешняя публицистика – уже не «пламенный призыв»,
не Короленко или Герцен, а скорее аналитика происходя‑
щего. Может быть, именно поэтому вы из журналистики
сделали книги – «Разговоры с Хакимовым» и «Минтимер
Шаймиев реальный и виртуальный». Кстати, это для вас
скорее призвание или бизнес?
– Нет, точно не бизнес, потому что я на этом только терп-
лю убытки. Замысел книги о Шаймиеве появился давно. Как
историк я понимал, что очень важно дать материал будущим
исследователям, источники. И вот появилась возможность
самому формировать такие источники.
– Но почему Шаймиев?
– Ну, во‑первых, когда пишешь о политике, то невольно –
о лидерах, об игроках на политической сцене. Шаймиев тут
главный герой-любовник, это понятно.
– В том числе и в российском масштабе.
– Конечно. Не случайно часть тиража скупили московские
и питерские книготорговцы. Шаймиев сам по себе очень за-
нимателен и привлекателен. Это крупная личность, обаятель-
ная, харизматическая, и я вполне отдаю себе отчет, что это
личность, которая уже вошла в историю. Как бы он ни оши-