Упрощенная HTML-версия
Глава 1. КРЕДИТНЫЙ БУМ В РОССИИ
10
Таким образом банк перестает тратить собственные средства на кредитование
заемщиков, а начинает действовать как агент между заемщиком и инвестором, «прода-
вая» им свое имя, репутацию, предоставляя гарантии и т.п. Что получается в сухом ос-
татке? Долги по кредитам выведены за баланс, деньги, затраченные на них, вернулись,
комиссия за обслуживание кредита банку капает. К тому же долги превращены в об-
лигации – то есть появляются новые фишки биржевой игры, на которых можно делать
дополнительные деньги.
Впервые эту штуку в 1970-х годах придумали американцы, когда банки изнемогали
от нехватки средств, получая крошечные проценты от долгой, растянутой на десятиле-
тия ипотеки. Секьюритизация открыла им второе дыхание. Причем столь впечатляюще,
что государство, желая поддержать оживление банковского рынка, даже ввело для де-
нег, полученных от этих операций, налоговое облегчение.
“Это дало возможность ссудосберегательным банкам продать все свои ссуды и с
прибылью вложить вырученные деньги – нередко в покупку дешевых кредитов других
банков, – вспоминал позже американец Карл Льюис, работавший в секьюритизацион-
ных “командах” того времени. – Банки просто обменивались своими портфелями ссуд.
Громадные убытки от продажи этих кредитов теперь удавалось замаскировать… Так
что дело пошло!”
По словам Льюиса, состояния на этом “возникали почти мгновенно”. Успех се-
кьюритизации оказался столь ошеломительным, что один из главных ее инициаторов
– компания Salomon Brothers, действующая в Лондоне и Нью-Йорке, – в середине 1980-х
была самым мощным и прибыльным инвестиционным банком мира.
К 1987 году общая сумма секьюритизационных обязательств в США состави-
ла около $3 трлн. И пирамида попросту остановилась в своем развитии, доходность
упала, кое-кто разорился, но многие успели неплохо подзаработать. Этот апокриф
капитализма приглянулся отечественным финансистам, которым приходит в голову
простая мысль: “Если сонные монтанские банкиры смогли это сделать, то я тем паче
сумею”. И вот спустя 20 лет после американской началась секьюритизация по-русски.
И тут следует вспомнить, что Карл Льюис в своих мемуарах о секьюритизации дал ей
еще одно название – “покер лжецов”.
“Играя в эти игры, не следует забывать, что секьюритизационным облигациям со-
путствуют те же риски, что и обеспечивающим их кредитам, – кредитный, процентный
и риск ликвидности, – говорит Станислав Заикин, заместитель управляющего москов-
ским филиалом Солид-банка. – В их числе – и обесценивание бумаг, и мошенничество.
Поэтому любой инвестор, вступая в секьюритизационную сделку, должен беспокоиться
о репутации партнеров, энергично заниматься разведкой и постоянно наблюдать за
развитием ситуации на рынке. Словом, тут действует принцип caveat emptor – пусть по-
купатель будет бдителен”.
“Легкие” деньги
За какие-нибудь полгода секьюритизация стала настолько модной, насколько в
России способна становиться модной любая западная финансовая фишка (вспомним
ADR, IPO и т.п.). Российские банки бросились в нее вслед за “Хоумом” и Росбанком, ко-
торый еще в начале 2005-го апробировал новую стезю, выпустив облигации под свои