Упрощенная HTML-версия
103
когда финансистов обязали отчитываться по каждой мало-мальски серьезной опера-
ции обналичивания денег. В результате ведомство оказалось завалено информацией,
которую просто физически не успевало переварить.
Вообще, призыв“Все на борьбу с отмыванием!”проблемно сказался на банковском
рынке. От обналички уйти нельзя – такие процессы, как выплата зарплаты или закупка
сельхозпродукции в селах, не переводятся целиком в безналичный формат. Соответс-
твенно, у банкиров проблемы с отчетностью по операциям обналичивания. Каждый
банк, в котором обналичиваются крупные суммы, вызывает подозрение как “прачеч-
ная”. Как полагает Гарегин Тосунян, борьба с отмыванием превращается в тормоз раз-
вития кредитного рынка.
Еще одна претензия банкиров – не прописаны процедуры надзора, во взаимоот-
ношениях с регулятором нет “правил игры”. А на местном уровне они вообще устанав-
ливаются на глазок и в зависимости от личных воззрений чиновников на то, что пред-
ставляет собой банковский надзор. Например, в Петербурге притчей во языцех стала
дама из местного управления ЦБ, которая неожиданно приходила в какой-либо бан-
ковский офис и заставляла кассиров демонстрировать содержание мусорных корзин.
Предполагалось, что кассиры сбросят туда “лишние” документы или не подтвержден-
ные документарно находящиеся в кассе деньги.
Количество и частота проверок практически не лимитированы. По закону“О Банке
России” ЦБ не вправе проводить более одной проверки кредитной организации или
ее филиала по одним и тем же вопросам за один и тот же отчетный период. Но, огова-
ривает закон, – “за исключением случаев, предусмотренных настоящей статьей”. Среди
этих случаев так называемое “мотивированное решение Совета директоров ЦБ”. Право
на “мотивированные решения” Центробанк трактует как угодно, эта тема давно стала
предметом бурного обсуждения в финансовых кругах. Как заметил авторам этих строк
Гарегин Тосунян, “мотивированное суждение всегда можно свести к известной фразе из
анекдота: “Ну не нравишься ты мне, и все!”…
“Мотивированное суждение” центробанковцев стало особенно остро восприни-
маться с усилением влияния ЦБ на формирование банковского топ-менеджмента. На-
помним, банки должны согласовывать с ЦБ персоналии председателя и членов правле-
ния, главного бухгалтера и его заместителей, директоров, главбухов и замов главбухов
филиалов. ЦБ взял на себя право судить о деловой репутации кандидатов на эти долж-
ности также в формате “мотивированного решения”. Банкирам остается гадать: “Любит
– не любит, плюнет – поцелует” – в отличие от их западных коллег, которым обстоятель-
но аргументируют критерии принятого решения и которые, соответственно, могут его
обжаловать.
Еще один проблемный “узел” – выполнение банками нормативов ЦБ. Причем в
последнее время речь идет не столько о жесткости самих нормативов, сколько о том,
как их используют при вынесении того или иного вердикта сотрудники Центробанка.
Большинство банкиров констатируют, что количественные показатели норм (напри-
мер, резервирования средств, оценки кредитных рисков, достаточности капитала и
т.п.) вполне адекватны мировой практике, аккумулированной в критериях Базельского
комитета (так называемый Базель II). Но вот поведение проверяющих зачастую больше
напоминает полицейский контроль.
Анатолий Аксаков говорит: многие банкиры отмечают, что часто в практике работы
чиновников Центробанка доминирует “презумпция виновности” коммерческих банков.
Муки надзорные